Длиннопост

-Но если ты действительно хочешь поменять свою жизнь, то у тебя это точно получится и я расскажу, что помогло мне, да и думаю поможет большинству людей у кого эта проблема появилась на фоне эмоционального или психологического потрясения.-

Вообще мне всегда нравилось как некоторые люди занимаются различными хобби, работают над собой, развиваются в интеллектуальной сфере, финансовой, эмоциональной.

Пытаются становится лучше и своими действиями вдохновляют других людей тоже менять свою жизнь.

Поэтому я и сам хотел обзавестись классным хобби, найти ту деятельность где я мог бы раскрыть свой потенциал на полную.

Но когда у тебя депрессия, то нет сил даже на любимое дело. Начинают появляться вопросы:

А зачем мне это? Для чего мне этим заниматься? Какой в этом смысл?

Мозг думает, как будто завтра, после завтра или через несколько дней твоё существование точно прекратится, поэтому и не стоит начинать.

Но проходят дни, недели, месяцы, а ты все так же живешь и начинаешь потихоньку осознавать, что что-то идет не так, жизнь продолжается, желание никуда не пропало, а сил как не было так и нет.

В моем случае я быстро понял от чего мне плохо. Да и как не понять, когда ты учишься в школе у всех одноклассников есть любящая семья, а у тебя одна старая бабушка, о которой ты все время переживаешь, потому что она может и не дожить до твоего 18летия, а от этого в голове крутятся мрачные мысли о будущем, где тебя ждёт лишь детдом, нищета и полное одиночество.

Благо в этом плане мне повезло и бабушка дожила. Но вскоре, под конец моего обучения в колледже, у нее начались большие проблемы со здоровьем, деменция, из-за которой она постоянно звала кота, которого уже нет в живых 5 лет, порой срывалась на меня матом, потому что деменция вызывает агрессию.

И это прогрессировало с каждым годом. Страшнее всего было, что у нее оказался сахарный диабет и из-за него возникла трофическая язва, которая в дальнейшем привела к ампутации пальцев.
Переживать это было страшно, да и вообще было не понятно, а что в этом случае делать?

Постоянные скорые, посещение врачей, больницы, а врачи все как один говорят что она потеряет ногу.

Все усугублялось тем что одну ее дома нельзя было оставить, она постоянно развязывала бинты даже когда там была открытая рана, поэтому приходилось сидеть дома и не работать, до тех пор пока деньги не закончились.

А потом встал вопрос что вообще делать, бабушка больна, за ней нужно следить, из дома даже до магазина сложно дойти, а деньги нужны не только на еду и квартплату, но и на перевязки и таблетки.

Сложно было выбираться из этой ситуации, в тот год я держался изо всех сил: днём искал решения, заботился о бабушке, бегал по врачам, был готов ко всему, а ночью плакал в подушку от безысходности.
В тот момент я думал, что выплакал все слезы за оставшуюся жизнь, но я даже не мог подумать на сколько я ошибался, что дальше нас ждало.

Но сил хватало не сдаваться потому что я боролся за полноценную жизнь бабушки, да и от моих действий на прямую зависела судьба любимого человека.

Спустя какое-то время вроде стало лучше, у бабушки начала заживать нога, я стал работать и даже в какой-то момент я подумал, что жизнь стала налаживаться, ступня сохранена, хотя все врачи убеждали меня в обратном, бабушка может себя хоть как-то обслуживать и не прикована к кровати.

Но в какой-то день бабушку забрали на скорой когда я был на ночной смене, а потом мне позвонили из больницы и сказали что у нее влажная гангрена, на другой ноге, которая все время была здорова.

И это означало только одно, самое страшное.

Она лишится ноги до колена.

После этого мой мир рухнул, эта была такая издевка судьбы, только жизнь стала налаживаться, как в один момент всё разрушилось...

Следующие полгода проходили одинаково изо дня в день.

Я ходил на работу, тогда я работал машинистом в метро, заезжал в тоннель и плакал. Проклиная жизнь, за то что такое бремя выпало человеку который похоронил свою дочь, мужа и растила внука в одиночку.

После я приходил домой, сил не было готовить от слова совсем потому я питался какой-то быстрой едой.

Ел и лежал, складируя в другой комнате просто горы мусора, не было сил даже его вынести.

Наверное кто-то задастся вопросом, ну как так. То есть у тебя были силы ходить на работу, а на другое дело не было?

Да! Естественно, оно так и работает всегда и везде.

От работы зависело мое существование и жизнь бабушки. Поэтому эта была просто необходимость.

А вот регулярный душ, готовка и уборка – то, без чего спокойно можно обойтись.

Так устроен человек, допустим сказать кому-то что ему остался жить всего месяц и если он хочет прожить еще долгую жизнь ему нужно идти в условный спортзал и тягать железо, то он пойдет это делать, даже если он никогда не хотел этим заниматься.

Проходит год, я похоронил бабушку и выдохнул с облегчением, ее муки наконец-то закончились, у меня даже не повернется язык назвать это жизнью, что было последние несколько лет.

Я стал думал что мне делать, сил как не было так и нет, хотя все самое страшное закончилось, прошли месяца, но ничего не менялось.

Начал потихоньку перестать злится на жизнь, раньше я каждый день говорил какая жизнь полное дерьмо, да и оснований для этого у меня было предостаточно, но я прекратил это делать.

Так же начал себя чаще хватить по заслугам, если что-то хорошо было сделано, то я всегда говорил Максим ну ты молодец, ух красавец!

Но этого было недостаточно… Я постоянно выходил на улицу прогуляться, чтобы тоже не торчать дома все время, где даже стены по-моему давят на твою психику.

И На прогулках я постоянно пытался распутать клубок своей жизни.

Все время я задавал себе вопросы, отчего тебе сейчас плохо? Что тебя сейчас беспокоит? Как сделать так чтобы этого не было?

И я находил ответы на все вопросы.
Я четко понимал от чего мне так плохо, но найти главный ответ на вопрос: Где мне найти силы? У меня все время не получалось.

В один момент я понял, что чётко осознаю свою проблему, но не вижу путей решения.

И ни друзья, ни отношения, ни даже любимый мой кот не смогут мне с этим помочь.

А многие ещё и умудрятся обесценить. Вот, например Мой друг
Я с ним знаком уже больше дух лет. Взгляды на жизнь у нас почти что идентичны, увлечения тоже, нам есть всегда о чем поговорить. Да что там, мы могли просто по 12 часов сидеть в дискорде и общаться, но когда мы затронули личные темы и я рассказал больше про мой тяжелый период, друг меня не понял.
Да и начал убеждать меня что это все выдумки. Никакой депрессии не бывает, потому что он сам такое не испытывал, да и вообще человек может ко всему привыкнуть, а эти нытики просто не могут взять себя в руки.

Да, человек может привыкнуть ко всему я не спорю, но тяжесть на душе может висеть тяжким грузом из-за какой-то трагедии или серьезной проблемы. И с этим явно нужно что-то делать

В том звонке мы наверное срались пол часа, один пытался убедить другого в своем мировоззрении, но оказалось все бессмысленно и каждый остался при своем.

Но вернемся к решении проблемы.

Я собрался с силами и отправился к специалисту, это был мой первый поход к психологу. Хоть я и очень сомневался, что он мне как-то поможет, но я был готов попытаться сделать всё необходимое. Мне казалось, что я упускаю какую-то важную деталь, хотя каждый день до молекул разбираю свою проблему.

Я пришел, рассказал всё от и до, во всех подробностях, но услышал от него что в принципе у вас жизнь не совсем плоха и это от потери близкого человека вам так плохо, нужно завести хобби какое-то в реальной жизни и найти друзей в реале, а не только разговаривать по дискордку.

Хотя на тот момент у меня был один друг с которым мы могли хоть пол ночи разговаривать и веселиться.

И кстати смеяться и улыбаться люди могут в депрессии, просто после даже самой веселой ночи, наступает обычная жизнь, где проблем никуда не ушла

Ну а действительно, просто потеря близкого человека так отразилась и нужно время, а так же нужно друзья в реальной жизни и тогда все 100% наладится.

СПОЛЛЕР НЕТ!

Я пришел с запросом где найти силы в не зависимости от каких-то людей и ситуаций, а мне говорят нужно просто в живую общаться.

В принципе мои догадки подтвердились, на счет психологов и я обратно стал думать что делать мне в этой ситуации, если даже СПЕЦИАЛИСТ мыслит посредственно.
Будто нужно получить какое-то образование чтобы такое высрать человеку, да я так могу любого поддержать в ролике за бесплатно не имея корочки.-

Собравшись еще раз я начала сдавать различные анализы на гормоны. Думал проблема в них если мне так плохо.

Но как оказалось позднее все гормоны в порядке кроме витамина Д.

А как многие знают или не знают, но витамин Д много на что влияет, в том числе и на настроении, а у меня были показания примерно у нуля, если не минус.

Вот тут то я подумал значит проблема в этом, щас поднимем его и все поменяется. Но пропив курс, я сдал еще раз анализы, витамин д был в норме, но ситуация даже на толику не изменилась

Я стал дальше капать, решил медитировать, слышал это серьезный инструмент и даже стал вести эмоциональный дневник.

К сожалению и это не помогло, хотя на это все естественно было потрачено не один день.

Даже решил сесть на кето диету, ибо это в принципе кардинально меняет организм. Ты уже существуешь не на углеводах а только на жирах и также отказался от сахара вообще.

Попробовал интервальное голодание и обычное даже, но и это не принесло никаких результатов.

Так же были и дыхательные техники в купе с медитацией.

Отказался вообще от интернета, телефона пк на несколько дней, но снова нет.

После чего мне казалось, что проблема вообще не решаема, я уже испробовал все то что здоровый человек будет пробовать делать.

Я все время размышлял, что делать, мне хочется жить обычной жизнью, чувствовать силы в себе а не одну пустоту, да грусть.

Я понимал что эту проблему точно как-то можно решить. Ответ где-то скрывается внутри меня, но я его никак не могу найти.

Я осознавал что эту проблему можно решить без каких-то посторонних людей, друзей которые приходят, потому уходят, без отношений где есть любовь и предательство.

Решение этой проблемы точно должно скрывать во мне

Проходит еще пол года с момента как я стал что-то усердно менять в жизни и я думаю нужно еще походить по психологам, может хоть кто-то даст какую-то зацепку, может тот специалист был просто посредственным.

3 сеанс, все так же, я рассказываю все в мельчайших подробностях чтобы человеку было все понятно.

В какой то момент психолог сказал что тут помочь даже не знает как, потому что ситуация тяжелая и я сам все осознаю в чем проблема.

Но советует просто общаться с собой как с ребенком.

Говорит вот как ты общаешься со своим котиком, так же попробуй пообщаться с собой, в виде родителя который заботится о своем ребенке.

Я подумал что такое я еще не делал да и совет какой-то такой банальный что ли, но естественно я должен попробовать.

Мне сказали делать это каждый день и через месяц посмотреть что из этого выйдет.

Я Прихожу домой и просто начинаю относится к себе как к ребенку.

Говорю себе:

Солнце прости меня за все.

Прости что я на тебя забивал и не думал о тебе, не заботился.

Я был поглощен проблемами и пытался их решать, позабыв что и о тебе нужно думать. Прости что ложился спать позже из-за разговоров с друзьями и просыпался рано потому что нужно было на работу, хотя ты не выспался.

Прости что я тебя кормил не пойми чем, хотя это негативно сказывалось на твоем здоровье.

Прости, что я тебя мало любил, а твою любовь раздавал другим людям.

После чего спустя всего лишь пару дней, у меня просто упал огромный груз с души.

В тот день я просто смеялся и плакал, только уже не от горя, а от радости.

Наконец-то все плохое закончилось. Я ощутил силы, я понял что жизнь хоть и вовсе не справедлива, но она точно не отвратительна.

Чуть поздние я начал заниматься тем, чем хотел заняться еще 3 года назад, изучать ютуб, писать сценарий, делать превьюшки для своих будущих роликах.

Начал изучать монтаж, стал читать, открыл для себя бег, начал следить за тем что я ем, за калориями, бжу, а позже первый раз в жизни пошел в спортзал и мне это дико понравилось.
И я стал наконец-то жить полноценно и удивительно, сил на все стало хватать, остается только оттачивать дисциплину и упорство.

Перестал все время кого-то искать и стал просто целостным.

А щас я написал для тебя этот, чтобы и ты сумел справиться со своей проблемой и стал воплощать жизнь то, что хочешь. Не сдавайся. Помни: ты — единственный, кто с тобой до конца. Береги себя.

P.S. Кому хочется услышать в живую и поддержать мои начинания, то записал ролик в котором более подробно рассказал про всю ситуацию:

https://www.youtube.com/watch?v=0kdjTPscgH8

— Вы опоздали, тур группа уже ушла, — сказал гид, не скрывая раздражения в голосе.

Полина перевела дыхание, прижимая к груди сумку с фотоаппаратом. Чертовы пробки на горном серпантине. И, конечно же, чертов автобус, который сломался в самый неподходящий момент.

— Простите, я не специально, — начала оправдываться она, но гид, невысокий мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, даже не взглянул на неё.

— У нас строгий регламент. Группа вышла полчаса назад. Следующая экскурсия — завтра в десять утра.

Полина глубоко вздохнула. Этот маршрут — её мечта уже три года. «Затерянная крепость Кавказа», один из самых сложных, но красивых походов в ее списке желаний.

— Послушайте, — начала она более настойчиво. — Я приехала из другого города. Может быть, я могу как-то нагнать группу?

Гид оторвался от планшета и смерил её скептическим взглядом:

— Вы представляете, какой там сложный маршрут? Как вы собираетесь их нагнать?

Полина выпрямилась, расправила плечи. Открыла сумку и вытащила сложенный вчетверо лист в защитной плёнке.

— Я достала свой сертификат инструктора — и могу пойти сама.

Гид взял документ, развернул его и нахмурился. Читал он долго, изучая каждую строчку, каждую печать.

— Горный инструктор третьей категории? — он поднял бровь. — И думаете, этого достаточно?

— Я шесть лет водила группы намного сложнее этой, — твёрдо ответила Полина. — У меня есть навигатор, карта маршрута. Я знаю этот район.

Пальцы гида пробежались по экрану планшета.

— Маркина Полина Андреевна? — он посмотрел на неё новым взглядом. — Постойте-ка... Это не вы в прошлом году организовали спасательную операцию на Голубом перевале?

Полина смутилась. Не любила она вспоминать тот случай.

— Просто оказалась в нужном месте в нужное время.

— Вывели группу из шестнадцати человек в снежную бурю, — уже с уважением сказал гид. — Слышал эту историю.

Он помолчал. Вздохнул.

— Всё равно я не могу вас пустить одну. Это против правил.

Из домика вышел высокий седой мужчина с нашивкой начальника базы на рукаве.

— Михалыч, что тут происходит? — спросил он, прищуриваясь от солнца.

— Да вот, Викторыч, девушка опоздала. Хочет догнать нашу группу. Или идти одна.

Начальник базы смерил Полину внимательным взглядом:

— Это невозможно. Сейчас грозы каждый день. И камнепады после дождя.

Полина по опыту знала: спорить с начальством — последнее дело. Но сдаваться она не привыкла.

— Понимаю вашу озабоченность. Но у меня шестилетний опыт в горах, — она снова протянула сертификат. — Может быть, вы можете связаться с гидом и попросить их немного замедлиться?

Начальник базы изучал сертификат, не скрывая интереса.

— Маркина? — он поднял глаза. — Вы не родственница Сергея Маркина?

Полина вздрогнула:

— Это мой отец. Откуда вы его знаете?

Викторыч улыбнулся, и его суровое лицо вдруг стало совсем другим:

— Так вот ты какая. Дочка Серёги. Мы с твоим отцом в девяностые горы бороздили так, что история до сих пор помнит. Где он сейчас?

— Папа три года назад ушёл. Сердце, — Полина почувствовала, как ком в горле встаёт.

Улыбка исчезла с лица начальника базы:

— Вот как... Не знал. Прости.

Он помолчал, глядя куда-то поверх её головы, в сторону гор. Потом кивнул каким-то своим мыслям:

— Погоди тут.

Он вернулся в домик, откуда слышались голоса и быстрый радиообмен. Выглянул через пару минут:

— У нас есть связь с группой. Они пока на первой стоянке. Это час быстрым шагом. Только тебе нужен проводник. Одну я тебя не пущу.

— Я могу быть проводником, — вдруг сказал гид и сам удивился своим словам.

Виктор смерил его взглядом:

— Ты?

— Ну должен же кто-то присмотреть, чтобы дочка Маркина не заблудилась в наших краях, — гид вдруг усмехнулся. — Соберусь за десять минут.

Полина не знала, благодарить или обижаться. Поэтому просто кивнула:

— Спасибо.

Пока гид — представившийся Игорем — собирал рюкзак, Полина проверила свое снаряжение.

Они вышли на тропу. Полина шла быстрым шагом — сказывалась ежедневная тренировка в городе. Игорь ускорил шаг, стараясь соответствовать. Она заметила, что он то и дело бросает на нее косые взгляды.

— Вы что-то хотите спросить? — не выдержала она.

— Да, — он кивнул. — Как дочь такого знаменитого альпиниста опаздывает на важную для неё экскурсию?

Полина усмехнулась:

— Автобус сломался на перевале. Водитель два часа пытался его починить.

— Не надо было полагаться на общественный транспорт, — проворчал он.

— Что? Поймать попутку в горах? Или вертолёт вызвать? — она фыркнула. — Я не принцесса.

Игорь промолчал. Дальше шли молча, только шуршание подошв по мелким камням нарушало тишину.

— Расскажите про группу, — попросила Полина, когда тропа стала круче. — Много человек?

— Пятнадцать. Обычные туристы — не профессионалы. Два немца, остальные наши.

— А тот маршрут — он правда настолько сложный, как рассказывают?

Игорь неопределённо пожал плечами:

— Смотря для кого. Для обычного городского жителя — да, испытание. Для инструктора вроде вас — ерунда, наверное.

Полина рассмеялась:

— Не надо так. Нет маршрутов-«ерунды». Горы не прощают самоуверенности.

— Это отец вас научил так говорить? — в его голосе прозвучал неприкрытый интерес.

— И отец. И случай на Голубом перевале. Я тогда чуть всех не угробила своей самоуверенностью.

Ещё через полчаса показались палатки. Маленький лагерь расположился на плато с видом на долину. Туристы — запыхавшиеся, но довольные — окружили наконец-то прибывшую Полину.

— О, к нам присоединился ещё один участник? — спросила полная женщина с красным лицом, обмахиваясь панамой.

— Да, Марина Степановна, — кивнул Игорь. — Это Полина. Она опоздала на старт, поэтому мы вас нагоняли.

— Здравствуйте, — Полина смущённо улыбнулась. — Извините, что задержала группу.

— Да какая задержка! — воскликнул немолодой мужчина с окладистой бородой. — Мы здесь красотами наслаждаемся. Присаживайтесь, девушка, как раз чай заварили.

Полина с благодарностью приняла металлическую кружку. Чай был горячий, с горными травами — его аромат окутывал, успокаивал. Обычные туристы, никто не выглядел особо подготовленным, но в глазах у всех — искреннее восхищение горами.

— А это Виктор Андреевич, наш главный проводник, — Игорь указал на высокого мужчину с обветренным лицом.

Тот внимательно посмотрел на Полину:

— Так это из-за вас наш Игорь умчался обратно на базу? — но в его голосе не было недовольства, скорее интерес. — Что ж, добро пожаловать.

Группа постепенно вернулась к своим занятиям — кто раскладывал вещи, кто фотографировал, кто просто отдыхал на пригретых солнцем камнях. Игорь отвёл Виктора Андреевича в сторону, что-то тихо объясняя. Полина видела, как меняется выражение лица главного проводника — от недоверчивого к удивлённому.

— Так вы инструктор? — спросил он, подходя к Полине. — Игорь сказал, что вы работали в горах.

— Да, шесть лет, — кивнула она. — Но сейчас я в отпуске. Просто хотела пройти маршрут как обычный турист.

— А что так? Ушли из профессии? — Виктор Андреевич сел рядом, с интересом глядя на неё.

Полина замялась:

— Нет... Просто взяла паузу. После того случая на перевале...

— Игорь упомянул что-то, — кивнул проводник. — Что там произошло?

Полина разглядывала горы напротив, собираясь с мыслями:

— Я вела группу. Обычный маршрут, ничего особенного. И вдруг метель — настоящий буран. Видимость — ноль. Один турист отстал, пошёл искать. В итоге — двое потерялись. Я нашла их, но почти ценой своей жизни. С тех пор... немного боюсь ответственности.

Виктор Андреевич смотрел на неё без осуждения:

— Это нормально. Все через это проходят. Особенно после первой серьезной переделки.

После короткого обеда Виктор Андреевич собрал всех:

— Так, друзья! У нас небольшие изменения в маршруте. По рации передали: левый склон перед переправой нестабилен. Придётся обходить правым берегом.

— Это же лишние три часа! — воскликнул кто-то из туристов.

— Зато все останемся живы, — ответил проводник. — Так что выдвигаемся через пятнадцать минут.

Полина собрала вещи, закинула рюкзак на плечи. К ней подошла пожилая женщина с аккуратной седой стрижкой:

— Девонька, ты не поможешь мне палатку сложить? Мой напарник приболел, а я одна не справляюсь.

— Конечно, — Полина улыбнулась. — Давайте покажу быстрый способ.

Она ловко сложила тент, утрамбовала колышки. Женщина смотрела на её движения с восхищением:

— Ой, как ты ловко! Небось, всю жизнь в походы ходишь?

— С детства, — призналась Полина. — Отец брал с собой, как только ходить научилась.

— А мы с мужем только на пенсии начали. Дети выросли, внуки не особо нас жалуют — вот и решили мир посмотреть, — она протянула руку. — Я Елена Павловна.

— Полина, — она пожала сухую тёплую ладонь.

— А твой отец, наверное, гордится, что дочка по его стопам пошла?

Полина вздохнула:

— Надеюсь. Его уже нет.

— Ой, прости, девонька! — Елена Павловна всплеснула руками.

— Ничего, — мягко улыбнулась Полина. — Он бы хотел, чтобы о нём говорили. Особенно здесь, в горах.

Группа тронулась в путь. Полина шла в середине, наблюдая за тем, как Виктор Андреевич управляет процессом — спокойно, без лишней суеты. Игорь держался рядом с ней, словно все ещё опасался, что она может сбежать.

Маршрут становился сложнее. Тропа петляла между валунами, взбиралась на скалистые уступы. Несколько раз приходилось преодолевать ручьи по узким мостикам из бревен.

— Держитесь за веревку! — командовал Виктор Андреевич. — По одному! Не спешите!

Полина наблюдала, как проходят туристы. В основном все двигались уверенно, только Елена Павловна замешкалась на середине.

— Боюсь, голова кружится, — призналась она, вцепившись в верёвку.

— Давайте я вам помогу, — Полина быстро перешла мостик, встала рядом с пожилой женщиной. — Смотрите на меня, не на воду. Шаг за шагом. Вот так.

Постепенно они преодолели препятствие. Елена Павловна облегчённо выдохнула:

— Спасибо, Полиночка. Не думала, что так струшу.

— Все боятся, — улыбнулась Полина. — Просто не все признаются.

К вечеру группа добралась до второй стоянки — небольшой поляны у подножия скалы. Виктор Андреевич распределил места для палаток, отправил Игоря и ещё пару крепких туристов за дровами. Полина помогала Елене Павловне обустраивать ночлег.

Потом был ужин у костра. Туристы делились впечатлениями, шутили, пели под гитару. Полина сидела чуть в стороне, наблюдая за языками пламени. Игорь подсел к ней:

— Не жалеете, что догнали нас?

— Нет, — она покачала головой. — Здесь... живо.

— А там, откуда вы сбежали? — вдруг спросил он. — Неживо?

Полина посмотрела на него:

— Почему вы решили, что я сбежала?

— У вас тот самый взгляд. Как у всех, кто приходит в горы не просто полюбоваться, а чтобы что-то решить. Или от чего-то убежать.

Она долго молчала, собираясь с мыслями:

— Три года назад папа умер. Прямо накануне нашего совместного восхождения. Я должна была встретиться с ним в базовом лагере, но... не успела. С тех пор не могла заставить себя вернуться в горы. Работала в офисе. В четырёх стенах.

— А сейчас решились?

— Да, — она кивнула. — Пора было перестать бояться.

На следующий день они вышли рано. Предстоял самый сложный участок маршрута — подъём к самой крепости. Тропа здесь была едва заметна, петляла между огромными валунами. Прошёл мелкий дождь, сделав камни скользкими.

Один из туристов — крепкий мужчина лет сорока — поскользнулся, упал. Вскрикнул от боли.

— Что такое? — Виктор Андреевич оказался рядом.

— Кажется, ногу подвернул, — сквозь зубы процедил мужчина.

Полина подошла, внимательно осмотрела ногу:

— Похоже на растяжение. Сейчас перевяжем.

Она достала из рюкзака аптечку, быстро и аккуратно наложила фиксирующую повязку.

— Вы врач? — удивлённо спросил пострадавший.

— Нет, но в горах без медицинских навыков никуда, — ответила она, затягивая бинт. — Вот так. Теперь нужно минимизировать нагрузку.

— Сможешь идти, Валерий? — спросил Виктор Андреевич.

— Попробую. — Мужчина с трудом поднялся на ноги, опираясь на трекинговые палки.

— Один не пойдёшь, — твёрдо сказала Полина. — Я буду рядом.

Так они и шли дальше — медленно, осторожно. Полина поддерживала Валерия под руку на самых сложных участках, что-то тихо рассказывала ему, отвлекая от боли.

Когда группа наконец добралась до развалин древней крепости, усталость как рукой сняло. Перед ними раскинулась панорама, от которой захватывало дух. Древние каменные стены, поросшие мхом и лишайником, словно вырастали из скалы.

— Потрясающе! — выдохнула Полина.

— Стоило того, чтобы гнаться за нами? — улыбнулся подошедший Игорь.

— Определённо, — она улыбнулась в ответ.

Пока туристы фотографировались и слушали рассказ Виктора Андреевича об истории крепости, Полина нашла укромный уголок между древних стен. Достала из рюкзака небольшой мешочек с землёй — горсть с родной вершины отца. Высыпала её у подножия стены.

— Я сделала это, папа, — прошептала она. — Я вернулась.

Ей показалось, что ветер стал теплее, ласковее. Когда она вернулась к группе, Виктор Андреевич о чём-то оживлённо беседовал с Игорем.

— А, Полина! — позвал он. — Иди-ка сюда. У меня к тебе предложение.

Она подошла, вопросительно глядя на него.

— Игорь показал мне твой сертификат. Я слышал о твоём отце — удивительный был человек. И, судя по тому, как ты сегодня помогала Валерию и Елене Павловне, яблоко от яблони недалеко упало.

Полина смущённо улыбнулась:

— Спасибо. Но к чему вы клоните?

— У нас в фирме нехватка опытных инструкторов. Особенно с таким послужным списком, как у тебя. Не хочешь вернуться к работе?

Полина удивлённо посмотрела на него, потом на Игоря. Тот кивнул:

— Мы бы команду составили. Как думаешь?

— Я... я даже не знаю, — она растерялась. — Я ведь вышла из формы. Три года...

— Такие навыки не забываются, — отрезал Виктор Андреевич. — А остальное вернётся. Подумай.

Вечером у костра Полина призналась Игорю:

— Знаете, утром я боялась опоздать не потому, что потеряла бы деньги за тур. А потому что не была уверена, что решусь прийти ещё раз.

— И как чувствуете себя сейчас? — спросил он.

Полина обвела взглядом лагерь: туристы, потрескивающий костер, тёмный силуэт крепости на фоне звёздного неба.

— Как дома, — честно ответила она. — Впервые за три года.

На базе Виктор встретил группу с улыбкой:

— Ну, как прошло путешествие?

— Отлично! — в один голос ответили туристы.

— Благодаря нашим проводникам, — добавила Елена Павловна, с теплотой глядя на Полину и Игоря.

Уже вечером, когда все разошлись по домикам, Полина сидела на веранде, глядя на горы. В руках она крутила кружку с чаем.

— Не спится? — Игорь вышел из темноты и присел рядом.

— После гор всегда так, — она улыбнулась. — Не могу сразу вернуться к обычной жизни.

— Ты подумала над предложением Виктора Андреевича? — наконец спросил Игорь.

Полина отпила чай, собираясь с мыслями:

— Я боюсь, что не справлюсь. После той истории на перевале... Я ведь поэтому ушла из профессии.

— Расскажешь? — Игорь подался вперёд. — По-настоящему. Что там произошло?

— Я вела группу. Обычный маршрут. И вдруг метель — видимость ноль, ветер с ног сбивает. Двое отстали. Я слишком поздно заметила их отсутствие.

Она сделала паузу, глядя в темноту.

— Пошла искать одна — времени не было ждать подмогу. Нашла их в расщелине, замерзающих. Вывела... но сама чуть не замёрзла. Когда всё закончилось, я поняла — больше не могу. Страх сковал.

— Но ведь ты спасла их, — тихо сказал Игорь.

— После... после смерти отца я словно потеряла веру в себя. Он всегда был моим компасом. Моим проводником. А теперь его нет, и я не знаю, справлюсь ли.

— Знаешь, — медленно начал Игорь, — я наблюдал за тобой эти три дня. Как ты помогала Елене Павловне, как поддерживала Валерия с его травмой. Это всё то, что нельзя выучить. Это то, что в крови. Твой отец был бы горд.

На следующее утро Полина проснулась с удивительной ясностью в голове. Впервые за долгое время она знала, чего хочет. Быстро собрав вещи, она спустилась к офису базы.

— А, вот и ты! — Виктор улыбнулся ей. — Как спалось, дочка Серёги?

Через полчаса она вышла из офиса с лёгким сердцем. На веранде столкнулась с Игорем и Виктором Андреевичем.

— Ну что, какие планы? — спросил проводник. — Когда обратно в город?

Полина с улыбкой покачала головой:

— Никуда я не уезжаю. Только что подписала контракт.

— С нами? — расплылся в улыбке Игорь.

— А то с кем же ещё, — она засмеялась.

К обеду приехала новая группа туристов — любознательные, немного взволнованные предстоящим походом. Полина наблюдала, как они выгружают рюкзаки из автобуса, как неуверенно оглядываются.

— Готова? — подмигнул ей Виктор Андреевич.

Полина глубоко вдохнула горный воздух. Перед её глазами на миг возникло лицо отца — смеющееся, с той особой морщинкой у глаз, которая появлялась, когда он был по-настоящему счастлив.

— Да, — твёрдо ответила она. — Абсолютно готова.

Она вышла вперёд, чтобы поприветствовать группу. Как когда-то делал её отец. Как когда-то делала она сама, прежде чем потерялась и забыла, кто она.

— Добрый день! Меня зовут Полина, и я ваш проводник на ближайшие дни. Добро пожаловать в одно из самых удивительных путешествий в вашей жизни.

За её спиной величественно возвышались горы — те самые, которые научили её падать и вставать. Терять и находить. Бояться и преодолевать страх.

Горы, которые вернули её домой.

Спасибо, что прочитал, дорогой читатель. Если нравится такой контент или нет, то в любом случае буду рад твоему комментарию. Я начинающий автор. Стараюсь улучшать свой контент. Если интересно ещё больше рассказов в моем дзен канале - https://dzen.ru/id/681b997b3b18816177bd80c6

1. «Лень» против эволюции образования.
Вы пишете, что зумеры «ленивы», а ЕГЭ лишает их самостоятельности. Позвольте напомнить: ЕГЭ — это система, созданная вашим поколением. Вы ругаете их за то, что они играют по правилам, которые вы им установили.
— Зумеры не «не учатся» — они учатся иначе. Их навык — фильтровать тонны информации, а не заучивать энциклопедии. Ваше поколение гордится умением искать ответ в библиотеке, их — тем, как они ставят под сомнение достоверность «Википедии» и проверяют источники.
— Да, шаблонность ЕГЭ — проблема. Но разве это не признак системы, где ваши ровесники до сих пор отказываются менять подходы к оценке знаний? Зумеры критикуют преподавателей не из лени — они требуют актуальности и адаптивности под потребности миру, который меняется стократно быстрее, чем это было еще 10 лет назад.

2. Самостоятельность.
Трагический случай во Владивостоке — это ужасно. Но разве единичный пример — повод обвинять целое поколение?
— Вы в 25 лет знали как тушить нефтепродукты? Прекрасно. Но спросите своих родителей, сколько людей вашего возраста в 90-е гибли в криминальных разборках или от паленого алкоголя и наркоты. Сколько погибло по тупости, пьяни? Это ведь не делает ваше поколение «несамостоятельным» — это показывает, что риски были иными.
— Зумеры в 15 лет создают стартапы, осваивают нейросети. Их «самостоятельность» — в цифровой и социальной адаптации, а не в физическом выживании. Сравнивать несравнимое — дурной тон даже в дебатах 90-х годов.

Вот, наприимер, студенты омского политеха создают детекторы утечки газа https://news.rambler.ru/community/54112850-studenty-omskogo-...
Вот пацан в 14 лет пишет учебники по неврологии: https://aif.ru/society/people/14-letniy_doktor_shkolnik_iz_c....
Пацаны зарабатывают в киберспорте миллиионы прзовых долларов https://www.forbes.ru/sport/501629-samyj-uspesnyj-vid-v-kibe...
Российские школьники триумфально собрают золото на мужданородных олмпадах по естественным наукам https://www.1tv.ru/news/2025-05-18/510115-rossiyskie_shkolni...

Потерянное несамостоятельное поколение, в общем, что с них взять.

3. Адаптивность.
Да, ваше поколение пережило крах СССР, и это достойно уважения. Но зумеры столкнулись с:
— Пандемией, которая перевернула их учебу и будущую карьеру.
— Повышающимися рисками экологического и эпидемиологического трындеца, который наверняка нас ждет в блжайшие лет 10-15 (хотя бы со стороны эпидемий супербактерий, которые ожидаются к 2030-2040 годам)
— Пониманием, что сколько ни вкалывай, скорее всего ты не сможешь купить себе собственную квартиру даже к старости и пенсии скорее всего, у тебя тоже считай что не будет.

На самом деле сейчас, вероятно меньше идёт социальная выбраковка и важнее становится адаптивность цифровая, чем, скажем так, оффлайновая. Сейчас живется в целом сытнее и благополучнее, некоторые прошлые риски сошли на нет, но сказать, что сейчас время социального благоденствия, конечно нельзя. Поэтому с точки зреня рисков и возможностей это поколение адаптировано вполне конгруэнтно.

4. Зависть против прогресса.
«Мы создали для вас лучшее время» — это прекрасный тезис, но давайте без иллюзий.
— Вы не «создали» стабильность — вы выживали, как могли, в 90-е, а потом адаптировались к 2000-м. Зумеры родились в мире, который вы либо не смогли, либо не успели исправить: коррупция, экология, социиальная несправедливость.
— Да, у них меньше улиичных рисков. Зато есть школы полные мигрантов, ЕГЭ дрочилово с 9 класса, сокращение бюджетных мест в вузах и заоблачный ценник на платку. Мы тут с дочерью посмотрели цены на обучение в музыкальном училище - около 70 тысяч в месяц, поржали пошлии смотреть другие варианты. Вы называете это «лёгкой жизнью»?

5. Ответственность за историю.
Вы пишете: «это будет ваша история, ваши решения». Но почему вы отказываете им в праве на ошибки, которые сами совершали?
— Старшее поколение ругало нас, миллениалов, за «инфантильность» и зависимость от гаджетов. Теперь вы переняли риторику своих родителей. Ирония? Безусловно.
— Зумеры не идеальны. Возможно, их «ленивое» поколение сделает то, что мы не смогли: перестанет романтизировать «выживание» и начнет строить мир, где ценность человека не измеряется умением тушить нефтепродукты и выживать в разборках уличных группировок.

В общем - идиотов хватало и будет хватать в любом поколении.

Каждый историческй период создает соответствующие механизмы приспособления со стороны подрастающего поколения.

Любая адаптация, которую изъяли из условий, для каких она была создана, будет выглядеть неуместно - рыбка сдохнет на березе, белочка сдохнет под водой.

Уж кто-то, а их поколение, точно сможет сказать, что на их веку была и война, и великая депресиия, и пандемия, и черти что там еще, до чего мы, может, даже не доживем.