Бог + Помощь

Привет Всем!
Год не покидает мысль создать матрицу взаимодействий.
Прошу добавьте по возможности если на ваш взгляд не хватает чего-то...
Я не в коем случае не хочу не кому навредить. Не одной из религий.
Я просто пошёл за Богом, за Разумом, за Истиной.
В данный момент к примеру паралельно изучаю: Библию новый завет и Бхагавад-гита, после возмусь за книгу Перемен, Кебалеон и книгу Коран. Не собираюсь потом кричать что вот я мудрец 100 уровня... у некоторых людей и жизни не хватает на изучение одной из этих книг. Но очень тянет знать. Покоя нет... помогите прошу. Раскройте тайну...
Помогите молодому ученику, просветите если вдруг что упустил.

Иногда Рамакришна жаловался Матери, как капризный ребенок, на потоки пришельцев, поглощавшие его и днем и ночью. На своем языке юмориста он говорил ей:

— Зачем приводишь ты сюда всех этих людей, подобных молоку, разбавленному пятикратным количеством воды? Мои глаза испортились, так долго я раздувал огонь для того, чтобы вода испарилась. Я потерял здоровье. У меня нет больше сил. Сделай со мной что хочешь… Это (он указывал на свое тело) теперь лишь прорванный барабан. И если ты будешь бить по нему днем и ночью, сколько времени прослужит он еще?

Но никогда он никому не отказывал. Он говорил:

— Пусть я буду осужден родиться еще и еще раз, даже в виде собаки, только бы я мог быть полезен хотя бы единой душе.

Он говорил также:

— Я отдал бы двадцать тысяч тел таких, как мое, чтобы помочь одному человеку. Чудесно помогать хотя бы одному.

Он упрекал себя за экстазы, отнимавшие у него часть того времени, которое он должен был давать другим.

— О Мать, не давай мне наслаждаться ими. Пусть я буду всегда в нормальном состоянии, чтобы иметь возможность быть более полезным миру.

В последние дни, когда ученики оберегали его, вопреки его желанию, от наплыва верующих, он говорил:

— Как я страдаю от того, что никто не нуждается сегодня в моей помощи.

Ромен Роллан

Жизнь Рамакришны

Тот вечер Анна начала с молитвы. Не с красивых слов, а с тихого шёпота сквозь слёзы: *«Господи, я больше не могу…»*
Её кошелек опустел ещё вчера — пенсии едва хватало на лекарства для внучки. А тут зима, мороз за окном минус двадцать, и в холодильнике — лишь банка солёных огурцов да пакет гречки. «Хоть бы Машенька не проснулась», — подумала она, накрывая кастрюлю стареньким полотенцем, чтобы скрыть пустоту.
Вдруг стук в дверь. На пороге — мужчина в потёртой куртке, лицо красное от холода:
— Извините, бабушка… У вас чайку не найдётся? Автобус сломался, до депо три часа идти…
Анна вздохнула. Последний пакетик чая она приберегала на Рождество. Но руки уже сами наливали в чашку кипяток.
— Садитесь, сынок. Сейчас согреетесь.
Мужчина пил молча, а потом вдруг спросил:
— У вас… всё хорошо?
И тут Анна не выдержала. Рассказала про Машенькину астму, про долги, про страх, что не дотянет до зарплаты дочери…
Незнакомец слушал, не перебивая. Потом достал из кармана блокнот, написал номер телефона:
— Меня Сергей зовут. Я водитель. Завтра в семь утра подойду — нужно кое-что передать.
Утром Анна открыла дверь — и замерла. На пороге стояли три коробки:
1. **Лекарства** — те самые, что выписала врач.
2. **Продукты** — молоко, фрукты, даже шоколадка для Маши.
3. **Конверт** с деньгами и запиской: *«Это не от меня. Просто в нашем автопарке 20 водителей. Каждый дал, сколько мог»*.
Когда Анна дрожащими руками позвонила Сергею, он только сказал:
— Вы знаете, я в церковь раньше не ходил. Но вчера, пока шёл от вас, вдруг понял: если в мире есть такие люди, как вы — значит, Он точно есть.
...Теперь каждое воскресенье в пятом ряду маленькой церкви у рынка сидит крепкий мужчина с серьёзным лицом. Рядом — пожилая женщина и девочка с косичками. Когда священник читает: *«Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть…»*, Машенька шепчет бабушке:
— Это про наш чай, да?

Иногда жизнь учит нас любви через боль. Хочу поделиться историей, которая перевернула моё сердце.

Мой отец... Мы встретились, когда мне было шесть. До этого он не был частью моей жизни — развелись с мамой (такое бывает, загулял, не простила), и я рос без него. Когда родители снова сошлись, мы стали друг для друга чужими: он — строгий «дядька», я — мамкин сынок которого он не знал и не понимал и в принципе не знал как обращаться с детьми. Порой его неуклюжесть и холодность ранила, а моё одиночество в семье казалось вечным. Мы жили под одной крышей, но разделённые стеной непонимания.

Всё изменилось спустя 30 лет, когда я женился и создал новую ячейку общества. В родительском доме случился пожар. Дом сгорел вместе с гаражом, автомобилем и хоз постройками. Родители чудом уцелели, а я, находясь в другом городе, примчался на пожарище и находился в сумбуре от произошедшего. Но тогда произошло чудо: люди, близкие, коллеги, знакомые и даже незнакомые, протянули руку помощи. Мы восстанавливали дом вместе, и в этой беде я увидел, что такое настоящая любовь — не словами, а делами. Поверил, что Бог есть, Бог есть любовь (не хочу оскорбить чувства верующих) — это те, кто рядом, когда темно.

Год спустя дом отстроили. Казалось, самое страшное позади. Но судьба приготовила новый удар: у отца обнаружили рак. Он терпел боли более полугода, отмахивался: «Херня, пройдёт...». Когда мама за руку отвела его к врачам, было уже поздно...

И вот мы здесь. Боль, страх, слёзы. Но в этой ситуации случилось невероятное: мы нашли друг друга. Тот самый «чужой дядька» стал мне отцом — не идеальным, но своим. Мы говорили ночами, спорили, смеялись сквозь слёзы. Я понял, что он всегда любил меня — как умел. Молча, сдержанно, но искренне.

Сейчас, глядя в его глаза, я знаю: семья — это не те, кто рядом в радости, а те, кто остаётся, когда рушится мир. Мы научились прощать. Научились быть сыном и отцом. И я смело могу сказать что я люблю своего отца и знаю что он любит меня своего сына.

Если ваши отношения с близкими похожи на мои — дайте им шанс. Иногда для любви нужно время, но не ждите 30 лет.

P.S. Берегите тех, кто рядом. Даже если они не умеют говорить о любви.