Звуки дудука разносятся по пляжу и соединяются с шумом волн, создавая неповторимую композицию позднего вечера. Луна медленно карабкается на небосвод, щедро осыпая бескрайнее темное полотно звездами, они как маленькие цветы распускаются и с каждой минутой становятся все ярче и ярче.


- Держи, это тебе — достаю я из бумажного пакета ужин из ближайшего ресторана и отдаю его бродячему псу.


Он подходит и нюхает, потом смотрит на меня, как будто приглашает присоединиться.


- Ешь, мне такое нельзя — присаживаюсь я на лавочку и закуриваю.


Этот пес, единственное оставшееся существо, которое радуется мне, потому что просто рад. Он не судит, не просит, не требует, не орет, он рад малому, рад тому, что хоть кто-то иногда приходит и приносит ему вкусняшки, приносит просто так. А я благодарен ему, за то что он просто есть, что с ним можно просто сидеть всю ночь смотреть на луну и молчать, смотреть на холодную королеву ночи, которая никогда не дает тепла, которая навивает тревожный покой, наполняя душу непонятным чувством, которое состоит из страха и безмятежности.


Пес, расправившись со стейком, облизываясь запрыгивает на лавочку, кладет морду на лапы и смотрит вдаль.


- Хочешь расскажу тебе историю?


Он поворачивает морду и заглядвает мне в глаза.


- Да, я знаю, мы мало разговариваем, но сегодня почему-то особенно хочется с кем-то просто пообщаться. Ты не против?


Пес привстает и разворачивается ко мне, кладя мне свою морду на колени.


- Был у меня сосед...- закурил я — Там, в прошлой жизни, в Москве. Тебе бы понравилась Москва, правда там иногда бывает очень холодно, но на этот случай хозяева надевают на своих собак специальные комбинезоны.


Собака подняла на меня глаза…


- Да, представляешь есть одежда для собак. Некоторые псы очень комично смотрятся в этих нарядах. Так вот...- выпустил я щедрую порцию табачного дыма и задумался — Был у этого соседа доберман.


- У-у-у — проскулила собака.
- Да, да знаю они очень злые, но этот доберман был другим, добрым и очень ласковым. Чистая душа, понимаешь? Иногда за ужасной внешностью и злым оскалом скрывается доброе сердце. Понимаешь, это как люди, ведь все рождаются все добрыми, а потом жизнь делает из нас тех, кем мы становимся.


Пес снова поднял на меня глаза.


- Да, понимаю, что это слабость, гнуться под обстоятельствами, но люди вообще слабые, это только с виду человек царь природы, а на самом деле все наоборот. Нам дали огонь и что мы сделали с ним? Начали поджигать соседские дома. Нам дали разум, а мы начали изобретать вещи с помощью которых легче было бы убивать друг друга. Нам дали сердце, чтобы мы могли любить, а мы стали ненавидеть. Нам дали душу, а мы стали зарабатывать на ней. Но вернемся к моему рассказу. Сосед был очень сложным человеком, я не буду тебе рассказывать о роде его деятельности, в 90-е все занимались не очень хорошими делами, так устроена эта жизнь, ты или волк или овца, третьего не дано. В силу своей особенной жизни, сосед часто уезжал из дома, забывая кормить и выгуливать этого пса, а тот плакал то ли от одиночества, то ли от голода. Когда хозяин возвращался, был слышен радостный лай, потому что несмотря на все это пес его очень любил, возможно единственный в мире, кто по-настоящему его любил. Но люди жутко не благодарны и не ценят тех кто любит и ждет, они эгоистичны и думают только о себе. Поэтому было слышно, как иногда псу доставалось то ногой, то рукой, потому что он мешал своей глупой собачьей любовью.


- У-у-у — причмокнула собака.


- Тебе трудно понять. Я тоже этого никогда не понмиал, но люди говорят: Я тебя люблю по-своему. Странрное выражение да? Люди любят за что-то, по своему, наперекор, они не любят просто так, разучились. Единственное, что они делают просто так — это ненавидят. Через некоторое время этот человек уехал, его не было несколько дней, даже больше. Собака выла и плакала, хотели даже уже вызвать милицию и вскрыть дверь, но потом стало все тихо. Кто-то сказал, что вроде видел хозяина, который приехал и забрал собаку. Но дело было совсем не так, да этот мужчина появился, но позже. А собака затихла потому что умерла. Нет не от голода…


Пес привстал и сел на задние лапы, всматриваясь в мое лицо…


Я шел домой, а он как раз сидел в машине и как то отрешенно смотрел через лобовое стекло, мне на минуту показалось, что ему плохо. Мой отец общался с ним, поэтому я его немного знал поэтому подошел и спросил…


- У вас все хорошо?
- Сядь — показал он глазами на соседнее сиденье.
У него был большой Кадилак, Девиль по-поему, такой в боевиках 90-ых можно увидеть. Я открыл дверь и присел на сиденье.
- Как отец? - спросил он.
- Не знаю, я его толком не вижу. Тренировки, учеба, у него свои дела, каждый занят своими делом.
- Каждый занят своим делом… - протянул он.
- А чего вы тут сидите?
- Сижу...- он отвинтил пробку и приложился к бутылке с каким-то иностранным алкоголем — Будешь?
- Я не пью, спортсмен и все дела.
- Это пройдет. Знаешь почему умерла моя собака?
- Нет. Вы не приезжали и не кормили, может от голода.
- Неа — помотал он головой — От тоски она померла, а я теперь не хочу идти домой, знаешь почему?
- Потому что вам грустно от этого?
- Потому что там пусто. Я после смерти этой собаки понял, что я никому не нужен, понимаешь? Да, меня боятся, уважают, просят, умоляют, но по-настоящему любила меня только эта собака, с которой я поступал ужасным образом, а она все равно любила и ждала.
- Вы всегда можете новую собаку завести.
- Ты молод и глуп — закурил он и салон Кадилака заволокло терпким ароматом сигарет — Завести можно кого угодно, только я вряд ли способен любить и ждать, как она. А без этого все пустое…


Через полгода при очередном переделе он умрет, собаку перенесут на его могилу, но иногда, по ночам мне кажется, что они вместе. Что он научился любить, ждать и в благодарность за это его собака вернулась к нему и долгими вечерами они сидят и разговаривают, как мы с тобой, а ингогда молчат, думая каждый о своем.


- Как ты думаешь, пес?


Собака свернувшись, прикрыв глаза дремала, и лишь небольшая серебристая капля скатилась по морде и упала как маленькая звездочка на черный, как ночное небо асфальт…


Огромный диск луны уже воцарился на вершине в окружении прекрасных огоньков, возвестив о рождении новой ночи, одинокой, бессонной и тревожной в своем спокойствии…

«… Идёт, значит, война. Немцы подходят к Москве. Бабушка не верила, что немцы войдут в Москву. Левитан читал, что враг будет разбит, победа будет за нами. Мы с ней вставали на колени перед иконой и молились. Но на всякий случай она сшила нам торбочки из носков и ненужных тряпок, и сухарик туда положила – пригодится если что.

Вот начинается наступление наших войск от Москвы. Мимо нашего дома идут сибирские полки, едут танки. Под домом нашим были амбразура и пулемёты, если немцы пойдут. И мы с другом решили пойти на фронт. Нам по восемь лет. Танкисты берут нас в танк, мы доезжаем до Алтуфьевского шоссе.

Вдруг воздушная тревога. Нас из танка вытаскивают, как щенят, и под танк. Что такое? Немецкий самолет летает, а наш за ним гоняется. А вся эта территория, где сейчас Окружная железная дорога, на три километра штабелями уложена бомбами, минами и снарядами. Их для наступления свозили и, как брус, складывали. И если этот самолет сейчас сбросит бомбу на склад, то конец придёт всей Москве.
И вот мы из-под танка смотрим. Самолёт носится, носится, носится. Наш стреляет, а немецкий летает. Потом немецкий вдруг что-то сбрасывает – бомба! А небо такое яркое-яркое, холодное голубое небо. Эта бомба летит. Тревога, все заорали…
И вдруг, в последний момент, – оказалось, что это не бомба, а мешок с листовками. Это всё разрывается, рассыпается, начинает падать. Солдаты побежали, офицеры побежали. Солдаты хватают листовки, офицеры им сапогами по задницам, чтобы не читали. Мы тоже побежали, хотя ещё в школу не ходили и читать ещё не умели. Зацепились за рельсину, перелетели, носы разбили.
Когда шок прошёл, эти молодые люди в танке поняли, что такое война – их же только чуть-чуть где-то потренировали, – танкисты выкинули нас назад, и мы, опозоренные, не дойдя до фронта, вернулись в свою деревню.
Прихожу домой, мать больная лежит, холодно, печка не топлена. Брат и сестра тоже лежат под одеялами. Надо что-то делать. Я встаю на лыжи, беру двуручную пилу и еду в лес. Местность болотистая, и поставили уже надолбы деревянные от немецких танков, навстречу их движению. Только я спилил дерево, распилил по кускам, чтобы везти домой, как попадаю в канаву и туда проваливаюсь. И начинаю уходить вниз. Хватаюсь за края, а всё обрушивается, не могу вылезти. Вот уже мне сугроб по пояс, и он дальше всё выше и выше. А мороз сорок градусов, и я всё глубже, глубже ухожу куда-то вниз.

А мать что-то почувствовала. Будучи больной, да с температурой, встала на лыжи, по моим следам приехала. Увидела, что я уже провалился по плечи и заорала. Я сразу затрепыхался, обрадовался, что помощь пришла, а уже почти весь там. Она протянула мне лыжину, вытащила меня. А брюки у меня и валенки там остались.
А в лесу жила в землянке бабушка, её все считали сумасшедшей. Мать посадила меня на закорки, встала на лыжи и привезла к ней. А там тепло, и, что меня поразило, большой стол весь заполнен кусковым сахаром – не маленьким, а сахарные головы такие. Меня стали отогревать, чаю дают, сахара много. Вот я дрожу, дрожу, лечусь, лечусь. Мать говорит: «Ну что, отогрелся?» Я говорю: «Нет ещё». – «Ну что, а сейчас, в порядке?»… Я: «Нет ещё». И так до утра всё отогревался.
Потом в гости к ней приходили, к бабушке этой, в землянку её. Так что мне на фронт не удалось попасть. И когда вышел фильм «Щит и меч», то это была моя мечта – бороться с фашизмом, с самым страшным злом. Это всё для меня всерьёз было. Моя мечта детства осуществилась!» Источник https://axaho.com/lyubopytnoe-vospominanie-stanislava-andree...

Автор: code_tesseract